Das Manifest der Künstlervereinigung „Iskusstvo-Žiznʼ“, die die Traditionen des russischen Symbolismus mit der Kunst der Sovjetzeit zu verbinden versuchte, trägt den Titel „Naš Prolog“. Eine Kurzfassung wurde 1921 in der ersten Ausgabe der Zeitschrift „Makovec“ veröffentlicht. Dort finden sich unter dem Manifest die Namen zahlreicher Literaten, Maler und Philosophen: A. Fonvizin, S. Gerasimov, N. Grigorʼev, L. Žegin, K. Zefirov, S. Romanovič, P. Florenskij, V. Čekrygin, E. Šillyng und viele andere. Das Manifest wurde von Vasilij Nikolaevič Čekrygin verfasst. Der hier transkribierte Text, dessen Original sich im Chardžiev-Archiv des Stedelijk-Museums in Amsterdam befindet, stellt eine weitaus umfangreichere Version dar. Er ist ein Teil aus Čekrygins Tagebuch des Jahres 1919. Die handschriftliche Version des Manifestes wurde weder veröffentlicht noch erforscht.

Манифест <1921>                                                                                        

1

Теоретическое миросозерцанiе выработанное современностью, не даёт общегодного, всѣми признаваемого образца для духовного развитiя человека. Каждая отдѣльная группа, <часть слова выч.> создаёт свой собственный обычай. Никогда не было так сильно желанiе обособится, быть особенным, индивидуальным, как в современности.

Неистощимое разнообразiе частных явленiй, или же разработка элементов формы — привлекает современного художника наиболѣе, бессильного конечно связать мир и свои представленiя о нём, в одно всецѣлое. Попытки символизма и акмѣизма были безуспѣшны, чисто внѣшнeе натянутоe и искусcтвенное сцѣпленiе пустых образов, доказали нищету созиданiя образов на интелектуальной почвѣ. Слишком раздумчивая наклонность художнической мысли к символике, односторонне ценила явленiе по одной их знаменательности, а потому и ослабляла тy воспрiимчивость к красоте форм, которая основывается болѣе на общих [отношениях] законах взаимного <часть слов выч.> отношения между многими явлениями, чем на умопостигаемом только смысле образуемого им цѣлого. <4 или 5 слов выч.> В чувстве сознанiя нашего состоянiя является только как результат а потомy бывает неясно и неопредѣлённо, чтобы привести это сознанiе к его полной ясности нужно обратить чувство в представленiе, так сказать подвергнуть собственное состоянiе обьективномy рассматриванiю. <3 строки выч.> Художественная идея вытекает из совершенной формы, находящая высшую свою выражаемость в образе, [таким образом] следовательно самый предмет-форма образ и есть художественная идея, a <2 строки выч.> Услада цвѣтущим обилiем самого наличного бытiя оставалась чуждой этим течениям и наверное оставалось бы чуждой всей современности если бы какое бы то ни было мiровозрѣние, <2 слова выч.> при всей глубине пущеных им корней было когда либо <часть слова выч.> способно измѣнить вконец вечно-одинaковые наклонности человеческого рода.

Современная художественная мысль наследница стародавнего и много передумавшаго образованiя, ловко подводит многоразличные предметы под общеизвѣстные точки зрѣнiя и с превеликой и напрасной лёгкостью распоряжается ими с помощью всѣми признанных отвлечённостей и мыслесочетанiй. Во всём соответствует она характеру современного эстетического духа, суть которого не в художническом [выраженiи] выработавшемся и издали видимом полётѣ с каким, обличая внутреннюю свою возбуждённость, устремляется он на избранный предмет.

Главный недостаток современного художества, недостаток общепризнанного художественного идеала и необходимость для каждой поры, каждого художника установлять себѣ и высшiе цѣли и формы выраженiя, внесли в искусство разнообразiе быстро смѣняющихся стилей и направленiй. Новое искусство сравнительно с творенiями древних художников, придаёт своим произведенiями тип затѣйливой генiальности. Именно так в праве //

2

в праве мы назвать то впечатленiе, какое производит на нас фантазiя артиста, когда не опираясь на общее настроенiе своего времени, она не просто воспроизводит образ мiра но самостоятельно его изслѣдует и разлагает, чтобы отвлекать такое новое объясненiе дѣйствительности, которого истину сама она не рѣшается признать. Этот разгул неясной мысли чаще подвергается художническим неудачам, нежели былая дѣятельность искусства, связанная у древних раз <sic, scil. рас> установившемся идеалом. Не довольствуясь изобрѣтенiем красоты нового типа, погружаясь во все, неизведанные прежде, глубины человѣческого существованiя, донимая великую связь мiра многими страстными запросами её значенiи, новое искусство подвергается опасности с одной стороны приходит к таким странным взглядам, которых дѣйствительность, никак не может признать истинными, с другой пренебрежёт красотой наружной формы из-за самостоятельности своих раздумчивых размышленiй о содержанiи.

Современное [творчество] мастерство живописи утеряло былую кyльтурy  [ность своего языка], оно не выработало того образованного живописного языка, который помогает выявленiю живописных начал и который даёт возможность всестороннего усовершенствованiя живописного творчества. Отсюда ясно стремленiе современных художников создать язык новой живописи. Это теченiе возникшее как реакцiя романтике, постоянно ищущее безконечного в конечном и бѣгущей как от огня разсудочныx cѣлей и помыслов-богаче конечно реальными интересами, которых упорная своебытность не улeтучивается в символике, богаче также самородной суровастью, но грѣшит тѣми заблужденiями к каким ведёт неумѣнiя понимать высокiй идеал.

 Эта часть художникoв, растеряет поводы до какой то безымянной игры в общiе формальные отношенiя элементов.

Стремленiе творенiя подобных форм подкрѣпляемых даже странностью конструкцiй, готовых связать представленiя с совсѣм необыкновенной точки зренiя, — навязываемых воспрiятiю всѣх вещей и отношенiй — нельзя понять не из какого начала оправдываемого художественным характером, развѣ только безсознательным стремленiем к тому желанному торжеству, чтоб при полной произвольности прѣiёмов оставаться выразительными и там где не руководит уже никакое правило оснoванное на самой природѣ вещей, изобрести опять очевидную законность силою одного субъeктивного духа // неустых этих попыток, убѣждают нас в прочной связности образа, который с какой стороны не взглянешь — есть замкнутое в себѣ цѣлое.

Пред совокупностью цѣлого чувствовали они свою несостоялельность.

[Вот Другая] Эти группы возбуждённого потрясенiя творческого духа выплакивали внѣ связности с строенiем формы, пластически цѣльно выразить которое была не в силах. [Всё это показывает ясно, что они не в состоянiи были перейти] Глубокого моря бытiя избѣгала современная живопись. Главари отдѣльных [сч] течений считали заблужденiем доверяться её бездоной <sic> глубине. Всё это показывает ясно что они не в состоянiи были перейти за пределы той скупости художественного содержанiя, которое обыкновенно силится вознаградить доктринерскими преувеличенiями, анализом и иcтолкованiем добытых ею результатов, но [и] в этих [теченiях худ] произведенiях глубокого упадка и умственного одичанiя доказательством от противного обнаруживается в своей глубине оснoва истинно высокой никогда в конец неразруши- //

3

мой дисциплины художественной мысли.

Тѣм же у кого страстно взволнованный дух не находит возможности, ни удовлетворятся тѣм, чтобы попросить брать вещи как они есть, ни художественно воссоздать из тревожного содержанiя своей внутренности иную прекрасную природу, остаётся одна самоотвержeнная рѣшимость, которая сохранит противостоящему миру — душѣ неоцѣнённое спокойствие и достоинство, yстоять от напора внѣшних раздраженiй и подавить тѣ взрывы изнутри, которые могли бы нарушить необходимость ясности души подлиного художника.

Bсѣ порывы высокого художественного одушевленiя, современность предоставила одинокой индивидуальной жизни замкнутой в своём углу, кyда уходит с паденiем искусства в 15 в. лучшая часть нашего, духовного развитiя обѣгая всякого проявленiя в обществе, словно боясь уронить себя этим.

Но всё же не смотря на слабую связь новейшей жизни с высшими художественными стремленiями у ней нет недостатка в своеродном чувствѣ, заявляющем себя с каждым днём в болѣе ясных формах. Математический элемент точности, щепетильности, чёткости и простоты, элемент урѣзки всего ненужного излишества, вот что остаётся за нашим временем как добрый его гений. Дух современности не драпируется по античному не предаёт себѣ мечтательного вида длинными прядями кудрей, он коротко острижен, короток и на слово.

Но слово его росток малого зерна, «небольшие ощушенiя» его порождает [т] одни лишь фрагментарные произведенiя, которые как бы ждут высокаго, полнаго силы вдохновенiя, чтобы соединится в цѣлый организм. Личный произвол часто  с. х. <самим художником> понимается как цѣнное завоеванiе современной мысли превосходящей былую ограниченность древнего искусcтва, результат [этого] не слишком бережного отношенiя к этой лживой цѣнности привёл современных художников не только к утере высокой культуры мастерства, но и к [нелѣпым] теоретическим протоворѣчiям <sic, scil. противорѣчiям>, к современной разноголосицѣ, а потому и к индивидуализацiи, обособленiю что знаменует окончательное разложенiе и упадок [прихода] идущiй к полному вырожденiю <два слова выч.> высокого искуства [жи] живописи, что нѣкоторыми группами принимается за необходимый окончательный этап эволюции живописи.

Древнiй художник редко грешил личным произволом, весь мысленный мiр их искусства и все главные прiёмы их обработки, так просто коренились в их народном мiровозрѣнiи и так полносильно утвердились многократной передачей из рода в род, что согласная с ними выдержка содержанiя в художественные формы, давалась и непервостепенному гeнiю также легко, как в наш вѣк даётся безукоризненность прiёмов в обращенiи.

Нить бездна между искусством и жизнью раcступилась широко, вдали от живой дѣйствительности, прованса //

<стр. 4 пустая> //

5

современность представлять идеальное царство искусства, к которому позволительно устремлять взор, но который не подлежит к настоящим задачам жизни, а служит только желанным от них отдыхом. Искусство не проникает в наши дни общежитiя в такой степени чтобы становить собственным ритмом его хода, но как одно из блюд подаваемом на общественном пиру и оно в свою очеред<ь> предлагает на смѣну другим свои услуги.

Чтобы постичь всё варварство современного отношенiя к искуcству, достаточно вспомнить ряд наших галлерей, носящих гастрономический характер, не говоря конечно об [еще] общей отчyждённости народа от искусства. Если теперь современный художник, покажет нам как бы сквозь разорванный туман <одно слово нрзб.> содержанiе давно знакомого нам представленiя, являющейся во всей своей первобытной задушевности, то он не произведёт высокого действiя, в своей скромной простоте покажеться оно непосвященному самой необыкновенной и пошлой вещью в мiре.

Только при строго соблюдаемом характерѣ общаго мiровозрѣнiя, долженствyющем придти, [оставл] долженствующем даже который всегда оставляет художникам простор для заявленiя их личных особенностей, искусство вновь поднимется высоко и мощно. [Искусство] Ныне же должно действовать на массы воспитывающим образом и доводить помимо всякой сбывчивой пестроты к высокой культурѣ чувства, а следовательно : к участiю в творении его, способности к оценке и сужденiю.

                                                *          *          *         

Наше искусство выходит из страстных потребностей души которым невпервые приходится искать удовлетворенiя. Мы должны быть сильны собрать всѣ тѣ одиночьные лучи свѣтa, разсѣянные разбитой рефлектирующей душой современности.

Наше собственное появленiе предполагает присутствiе общей настроенности, к той именно сторонѣ красоты, которой мы призваны дать облик и выраженiе, мы знаем что цѣнно только то художественное чувство, которое пробуждается видом художественных произведенiй, но и порождает их в свою очередь.

Мы верим в близкий переход грезящей настроенности к свѣтлому сознанiю идеала, к которой будет идти медленная работа всего сродного духу творческого позыва долженствующего придавать жизни художественно-выразительные отпечатки.

Это настроенiе души к высокому должно проникать своей важностью и самою жизнь, чтобы придать ей гармоничность и многосторонее изящество. При высперенности <sic, scil. выспренности> своего полёта вдохновенiе <одно слово выч.> способно проникнуть в тысячи мелочей земного существованiя, к которым как они не ничтожны дух снисходит всё таки добродушно и привѣтливо чтобы каждую из них поднять и просвѣтлить на свой лад. //

6

Закон те формы осуществленiя которого [мы] находим в совершеннѣйших произведенiях природы, и тѣ законы формы, которым слѣдует художественное чувство, одни и тѣ же. Наш Закон формы образовался под влiянiем того закона формы, который мы находим в природѣ и мы знаем что убѣдительны тѣ отношенiя, которые соотвѣтствуют более совершенным формам природы. От чего зависит наше сужденiе о совершенстве внѣшней формы как не от нашего внутреннего закона формы? Здѣсь мы встрѣчаем глубокое согласие законов внѣшних и внутренних явленiй, [что] yбѣждающее нас что внутреннiе и внѣшнiе явленiя в сущности тождественны и только разъединяются для нашего созерцанiя.

В каждом подлинно художественном произведенiи заключается идея, что мiр не есть грубая масса безсвязных частностей, но что в нём одно, имѣет связь с другим. Так каждое отдѣльное явленiе уже содержит в себѣ [намёк указание] мысль o правильном мiровом цѣлом. Въ этой сущности художественной идеи, ясно раскрывается и связь ея с идеями религiозными, нравственными и интелектуальными.

Форма согласна сама с собою только предполагающая содержанiем основную идею, основная идея существует в художнике, от него требуется, чтобы он оставался вѣрен идеѣ, тогда форма по необходимости будет согласна сама с собою и произведёт на зрителей впечатлѣнiе стройного цѣлаго. Гдѣ же основная идея так многосложна, что непосредственно не может быть видима из формы, там художественное пониманiе требует культуры чувства и интелектуальной подготовки.

Оконченное художественное произведенiе всегда дѣйствует на всѣ стороны нашей душевной жизни и дѣйствует несмотря на тѣ исключительныя обстоятельства, в которыя нас поставили воспитанiе и нравы. Скульптура Фидiя, произведение древне-русских мастеров [до сих пор] приводят нас в то высокое настроенiе в глубинѣ которого вѣет религiозный дух. Вѣчный порядок, отражающийся во всех вещах, кажет нам сущность вещей чем то безконечным и непостежимым, вот идея в которой коренится религиозное чувство подлинного мастера-xудожника.

Внешний порядок указывает на внутреннiй и зависимость от внутренняго закона, с самого начала скрывающегося в ходе мiрового развитiя, рождает нравственное чувство человѣка и художника. Из безсознательного познанiя правильного мiрового устройства проистекает интелектуальное чувство.

Самый богатый из результатов, какiе только доступны для человѣческой дѣятельности, составляют удѣл [созиданiя] художественного созиданiя. Тогда как жизнь и наука преслѣдуют источники бытия только в их отдѣльном видѣ.

Одно искусство черпает из полной и цѣлой чаши. //

7

Природу ощущаем мы не в виде обстановки и ищем выраженiе ея не в том счастливом состоянiи, которое она нам даёт, на произведенiе ея смотрин ни как на средство оcвѣжать и увеселять нашу [суще бы <существование / бытиё>] жизнь. Но сосуществованiем с ней готовы переживать заодно с нею ея собственное притаившееся от нас бытiё.

[Творимый нами образ]

Задача нашего творчества состоит в том чтобы безотчётные голоса природы, поднявшiеся до высших сфер духовной жизни слить с ними и заключить в [мощных], в синтезирующих эти состоянiя мощных образах.

Если сотворённый нами в совершенной ясности образ будет <одно слово нрзб.>, остаётся не только выраженiем сути будущего дѣла наделенiя его просвѣтлённым реальным бытiем но и для современности вѣрным уясненiем того духа, который ими задался.

Мы говорим об идеологическом искусствѣ, которое [только и] может удовлетворить нашим задушевным стремленiем. Нам предстоит воспроизвести переживаемую красоту существованiя, в осуществляющих её формах.

Мы объективно переносим соотношенiе вещей представляя их именно такими, каким обыкновенно понятны они людям, зная что только великой объективностью образов, не потѣряем силы в дробности тёмных позывов безотчётного индивидуального чувства, совершенно неизбежных у одного и совершенно непонятных для другого.

В то время как новое искусство выработало себѣ взгляд широкого раздумья, мы знаем превосходство созерцать, что такое вещи и куда они ведутся собственным развитiем, мы видим не символы вызывающiе сомнѣнiе что в них [образного] кажущегося и что в них подлинного на самoм деле, — но действительный поток бытiя.

— Слышим как поднимает он нас и несёт,  в этом [лучистом] блистающем  морях [sic, scil. море] видим всю связь образов как свѣтозарную ослѣпительную реальность. //

8

Душа вспоминает [свою] сопринадлежность свою с Божеством и со всей силой самого страстного выраженiя должна восхвалить всѣ глубоко прочувствованные подробности красот мiра и внутренней [бытiя] глубоко затаенной стороны бытiя, как живые свидетельства всемогущества Божiя. Из всѣх свойств Творца всемогущество ощущается нами наиболѣе и придавая большую пищу [художественным тво<рениям>] художественным чувствам мы не отвращаем лица и от бездны естественных образов часто проникнутых неподражаемой красой [мысли] и грацiей [Божественной] мысли Художника- Бога, смысл которых так трудно даётся образованiю , связанному [уже] тысячью побочных соображенiй.

Пoльзуясь <одно слово нрзб.> для стройного развитiя своих замыслов, мы оставляем их для того, чтобы словно <часть слово выч.> каясь друг другу, они служили к большeму прославленiю вездѣприсущей полносильности Божеского дѣйствия, носителями которого они являются. 

<1921>